все еще продолжая неспешно смотреть "Остаться в живых"...
Это последние книги, прочитанные между сезонами,
а то, что пост написан аккурат к дате, только случайное совпадение!
26. Альтернативная история
Помните, в прошлогоднем своем детективном челлендже я обещала вернуться к Даниэлю Клугеру и еще его обязательно почитать. И вот, казалось бы, прекрасная возможность
Виталий Данилин (соавторы Даниэль Клугер и Виталий Бабенко) Цикл "Кто виноват?"
В русском детективе такого сыщика еще не было.
Этого героя знают абсолютно все: он — фигура историческая.
Этого героя знают абсолютно все, но многие эпизоды его жизни остались незамеченными даже самыми рьяными и пытливыми исследователями.
Этого героя знают абсолютно все — но только не таким, каким он предстает в записках отставного подпоручика Николая Афанасьевича Ильина, свидетеля загадочных и пугающих событий.
И только этот герой — Владимир Ульянов — может ответить на классический вопрос классического детектива: "Кто виноват?"
Когда был Ленин маленький, с кудрявой головой...
И Ленин такой молодой... и юный Октябрь впереди...
И Ленин такой молодой... и юный Октябрь впереди...
Виталий Данилин "Двадцатая рапсодия Листа"
Конец XIX века. Деревня Кокушкино. Во время зимних забав на реке молодежь обнаруживает вмерзшее в лед тело никому не известного мужчины. После извлечения тела там же на дне обнаруживают тело женщины с явными следами насильственной смерти. Сын хозяйки здешнего имения, бывший студент, отчисленный из университета за неблагонадежность, Владимир Ульянов предлагает местному уряднику помощь в расследовании. Урядник не хочет принимать помощь от поднадзорного, и тогда Владимир сам берется за расследование, в чем ему помогает управляющий имением ветеран Крымской войны Ильин...
Вполне себе такой классический провинциальный детектив в стиле Конан Дойля. Незатейливый, подозреваемых всего трое (одного Ириска отмела сразу, во втором еще сомневалась, но она, словами френдессы
galyad, на детективах съела целый собачий питомник, впору самой преступления расследовать). [и все равно не поняла (спойлер!)]чего эта австрийская девица (ни языка не зная, ни провожатого не взяв) одна потащилась в российскую глубинку, а еще удивительно, как же удалось так долго прятать девицу от любопытных односельчан (в чулане ее запирали?)Виталий Данилин "Четвертая жертва сирени"
Самара, 1890 год... В книжных магазинах города происходят загадочные события, заканчивающиеся смертями людей. Что это? Несчастные случаи? Убийства? Подозрение падает на молодую женщину. И тогда к расследованию приступает сыщик-любитель...
А на этот раз детектив про самарского серийного маньяка.
Что-то Ириска лопухнулась.
Во-первых - ошиблась с пунктом. почему-то решив, что действие произойдет в альтернативной реальности, где молодой Владимир Ульянов, применив свой ум и сообразительность в деле частного сыска, пойдет совсем другим путем, не станет Лениным, а альтернативная история счастливо избежит Октября. Увы. Точка бифуркации не сложилась. Здешний Владимир Ульянов это просто Молодой Ленин, а история не терпит сослогательных наклонений.
Во-вторых - не понравилось. Если детектив как таковой еще куда ни шло (читали мы и хуже!), но как же требовательную к изящной словесности Ириску утомил слог и стиль. Повествование сие ведется от лица управляющего имением Бланков и почитателя "Севастопольских рассказов" графа Толстого. Ведется сие повествование утомительно длинно и нудно, рассказчик застревает в описаниях незначительных деталей и подробностей (я сначала думала, что таким образом наблюдательный напарник найдет ключ к разгадке, но нет, все впустую). знаете, есть зануды, которые на вежливый вопрос "как дела?" начинают долго-долго про свои дела рассказывать (это еще называется "словесный понос", поскольку их не остановить. у меня есть такая подруга, очень хорошая и порядочная, я дорожу ее дружбой, но, как же с ней тяжело общаться...). И ладно бы еще рассказчик просто подробно описывал, кто как был одет, что пил и ел и на каком экипаже ездил, но пишет он таким убого-кондовым канцеляритом, что кажется, что действительно альтернативный 1885год на дворе, где не случилось Великой русской литературы - ни блистательно-чеканной прозы Пушкина или блистательно-изобретательной Гоголя, а граф Толстой самозародился из чего-то (о чем потом, уже в нашей реальности, напишет другой великий поэт).
Не подумайте, Ириска не придира (вообще-то, конечно, та еще придира, но не в этом случае ;о), она стилизацию в литературе допускает (и иногда даже приветствует, прекрасный образец - "Звездные гусары" и "Падение Софии" Елены Хаецкой) но продираться через сии словесные экзерсисы реально устала.
Кто виноват? Даниэль Клугер (от автора чудесных "Дел магических" я не ожидала) или его соавтор Виталий Бабенко? Не знаю.
